Пять копеек о горных лыжах и co

Тут нынче разгорелся неслабый скандальчик по поводу Марцеля Хиршера и его «седланий ворот» в слаломах.

Суть в том, что пропуск этой самой «гибкой палки» между лыжами является грубым нарушением правил, и гонщик, совершивший это, автоматически дисквалифицируется. Кроме того, в мире профессиональных горнолыжников принято останавливаться и сходить с трассы после такой ошибки.

Хиршер этого не делает. Совершив фол, он продолжает идти по дистанции. Он был два раза подряд уличен в пропускании ворот и два раза был дисквалифицирован (но есть подозрения, что не всегда дисквалификация применялась ранее) — после финиша, на котором он появился, как ни в чем не бывало. По сути дела он сознательно идет на авось: авось не заметят, точнее — небось не посмеют заметить. Ибо австриец.

Получается, к слову, интересная параллель со снукером, где игрок, совершив фол, может признаться в этом, а может и не признаваться, рассчитывая на реакцию судьи, который может заметить, а может и не заметить его фол. Намедни буквально было несколько таких нелицеприятных ситуаций, которые, во-многом, решали исходы матчей.

Между Марцелем Хиршером и Джадом Трампом, например, в свете данных событий, я ставлю знак равенства в категории спортивной этичности и честности.

Лопнувшая как гнойник ситуация с Хиршером и жюри НАПРОЧЬ (sic!) подрывает доверие к независимой файрплейской борьбе в горных лыжах, наравне с прыжками с трамплина. Казалось бы, судей нет в горных лыжах явно, но они есть опосредованно:

1) Проблема слаломных ворот: а) добросовестность спортсмена, б) добросовестность судей, цэ) заведомое отсутствие =а= и =б= по разным причинам…

2) Проблема измерения времени, в свете фантастических результатов той же Марлиз Шильд, которая выигрывает у всех по секунде и более, не совершая ничего экстраординарного на трассе. Я не хочу быть предвзятым, это просто пример.

Прикинем. При достаточной квалификации многочисленных специалистов-электронщиков, подкручивать электронные же секундомеры программным способом — уровень первого курса соотвествующего вуза. Пишется программа, два алгоритма подсчета времени (можно и три, если надо соперника ражего притормозить), вносятся в каждый «сорт» данные нужного номера биба, идет поправка в реальном времени между отсечками, подкопаться возможно, только если специально копать. Кому это надо/не надо? Масса вопросов может возникать.

3) Редкая, но меткая возможность дисквалифицировать инвентарь и экипировку после прохождения трассы. Примеры были. Ну это так, последнее средство.

Если просуммировать эти факторы, то уровень влияния извне получается даже сравнимым с тем, что мы, скрипя зубами, наблюдаем в прыжках с трамплина, где система начисления балов и поправок самая туманная в мире спорта, где волюнтаристские решения узкого круга лиц являются обычной практикой, нормой, обязательной к исполнению всеми остальными. Можно тысячи слов писать по проблеме ПНЛСТ. Просто нет смысла.

+++

В спорте вроде как обязана быть этика честной игры, потому что спорт — это не война, где все средства хороши для победы, для освобождения родины от захватчиков, для спасения людей. Однако, мы наблюдаем именно такую картину: спорт стал войной прежде всего за финансовые ресурсы. За влияние и иерархическое распределение жирных слонов и пробивных носорогов, за место под солнцем практически политического окраса… и все такое прочее.

И сие, в итоге формирования каркаса международных соревнований, выливается в известную картину: «что позволено Юпитеру, то не позволено быку». Представители элитных сборных находятся на особом положении. Мера их спокойствия перед решающими баталиями во многом зависит от некоего «знания» ситуации. Грубо: есть или нет договор о «благоприятствовании».

Как правило, ответ положительный. Настолько, что это заметно зрителю по ту сторону экрана невооруженным глазом.

Это вопиющая ситуация, но НИКТО И НИКОГДА ЕЕ НЕ БУДЕТ РАЗРЕШАТЬ И ИЗМЕНЯТЬ  — в направлении безыскусной и беспристрастной истины. Потому что плоскости чистого спорта и всего остального в спорте более не пересекаются. И нынешнее статус-кво устраивает наиболее влиятельную часть спортивного мира. Она (эта часть) его создала, это ее детище, приносящее такие дивиденды (не только в прямом денежном смысле), какие и не снились преданным болельщикам и идеалистам, горько оплакивающим великий Спортивный Дух, почивший в бозе.